Река вечности - Страница 24

– Ты слышишь это, Птолемей? – Александр рассмеялся, – они уже торгуются! Вот только Дарий предлагал мне десять тысяч талантов за мир, а египтяне хотят, чтобы я сделался наёмником за двадцать! Как же они так умудрились прогневить Зевса, что он наслал на них безумие?

Царь надел шлем и добавил:

– Довольно я выслушал лжи, "победитель мидян". Их тут на тысячу стадий окрест полгода уже нет! Если ты воин – сражайся! Не в силах сражаться, убирайся прочь с дороги и не юли, придумывая небылицы!

Ипи усилием воли погасил волну гнева, уже захлестнувшую его, и медленно, с расстановкой, произнёс:

– Вы пройдёте в Тисури только сквозь нас.

Александр некоторое время молчал. Он стал совсем белым от бешенства, но Эфраим, испуганно переводивший взгляд с одного полководца на другого, был гораздо бледнее. Птолемей выглядел куда спокойнее. Схватки он не боялся, не первая и не последняя. Вот только мысли почему-то путались и одна, довольно глупая, никак не хотела убираться из головы.

Почему в эллинском языке "проходить" и "нападать" – одно и то же слово?

– Мы пройдём сквозь вас, – сказал Александр.

Эфраим промолчал, но Ипи не потребовался переводчик.

4. Проклятие Мегиддо

Возницы вели лошадей шагом. Разъезжаться нужно с достоинством. Да и осмотреть лишний раз порядки врага не повредит.

Врага? Да, похоже, теперь уже именно так. Ипи молчал, глядя в пустоту. Наказ Величайшего не выполнен, будет бой, а с ним и неминуемые потери.

– Ты был достаточно красноречив, достойнейший, – Анхнасир прекрасно понимал состояние Верховного Хранителя, – если эти разбойники так хотят, чтобы их проучили, они добьются желаемого.

Ранефер оглянулся. Воины-акайвашта, вооружённые большими круглыми щитами, выстраивали сомкнутый строй протяжённостью локтей в сто или несколько больше. Ипи вспомнил, что вражеских щитоносцев они с Анхнасиром насчитали около тысячи. Значит, строятся в восемь или десять рядов.

Ипи невольно усмехнулся, вспомнив, как щиты акайвашта держат клюв хопеша и его вогнутое лезвие. Копья их не отличались слишком большой длиной, а круглый щит хорош в единоборстве, но не в бою плечом к плечу. Не то, что щиты Хранителей, Храбрейших и Щитоносцев, способные составить стену. Встань на одно колено и будешь полностью защищён.

Куда они дели своих легковооружённых? Ага, выставляются по бокам "круглых щитов". Не стали растягиваться в линию, удлиняя копейный строй. Опасаются удара по слабейшим? Пусть прячутся. Ипи создаст из лёгких двуконных колесниц змею, поглотившую собственный хвост, и стрелки, не подвергаясь риску, расстреляют этих сухопутных пиратов, как уток среди камышей Дельты.

Однако там где-то ещё скрываются пять сотен лучников. Вот их следует опасаться более других. Хотя на марше разглядеть стрелков и их оружие было не просто, но Нетеру не обделили Верховного Хранителя зрением. Даже не подержав в руках, он сразу понял, что луки у акайвашта – не простые гнутые палки. Серьёзное оружие. Пираты "пурпурных" цену быка дают за добрый лук, какой в ходу у акайвашта и выходцев с острова Кефтиу, а эти очень похожи. Впрочем, хотя и не детская игрушка, но навряд ли они лучше луков Та-Кем. Пробьют лист бронзы в палец толщиной? Луки Нахарина, хатти и пиратов, неплохи, но на такое неспособны.

И все же пять сотен стрелков – серьёзная сила. Не стоит недооценивать, даже если бы они были вооружены простыми деревяшками. Надо их рассеять. Пеших копейщиков Ипи не опасался. Он ещё не встречал воинов, что выстояли бы под градом стрел, прошивающих щиты и доспехи. Побегут, не сумев даже ответить. Пираты-акайвашта только в палубной схватке сильны, а на берегу только наподдай... А вот стрелки ответят. И как бы ни было их мало, свой урожай они снимут. Похоже, и Алесанрас понимает, каких воинов следует беречь, раз не стал их выставлять в первую линию. Стрелять будут неприцельно, навесом поверх голов.

Так, а куда они конницу свою дели? Ранефер вгляделся. Всадники-акайвашта носились позади строя копейщиков. Большая часть их сгрудилась возле правого крыла (для Ипи – левого), однако, постоянно смещаясь влево-вправо, они сбивали с толку. Одно ясно из этих манёвров – пытаются запутать, до поры скрыть, на каком крыле конница нанесёт удар. А значит, Алесанрас решил не разделять её, ударит всеми силами в одном месте. Ну что же, пусть попытается. Семь сотен Хранителей будут стрелять сидя на пятках, преклонив колено, и стоя. Лучник Та-Кем никогда не бьёт во всадника. Ибо конь – цель почти впятеро большая. У самой бедной крестьянки из Куша золота на теле больше чем на этих скакунах брони. А без коня, если не сломает шею, стопчут свои же.

Ипи Ранефер и не заметил в раздумьях, как достиг своих порядков. И насколько же быстрее промчится время в бою, при том, что колесницы шли медленно? Прочь раздумья. Время меча. Верховный Хранитель откупорил поясную флягу и влил в себя треть её содержимого – в битве не помешает.

– Анхнасир, собери сотников и десятников.

– Слушаюсь, достойнейший!

Возница остановил колесницу возле строя Хранителей, который гудел, как пчелиный рой. Воины обсуждали противника. Ипи поднял руку, взывая к тишине.

– Вождь акайвашта желает битвы с нами...

Дружный хохот.

– ...Не так давно мы объяснили Паршататарне и прихвостню его, царю Кадеша, что дурная это затея!

– Да вечно живёт Величайший! – слитный клич, извергнутый тысячей глоток, грянул над пустошью.

Спрыгнув с колесниц, к Верховному Хранителю подбежали младшие командиры. Многие из них были очень молоды, как сам Величайший Менхеперра и его побратим. Среди них выделялся статью Аннуи, командир отряда Сехмет, сын вождя одного из кочевых племён та-неху, ставший сначала простым наёмником, а потом, благодаря своей доблести, приближенным ко двору Величайшего. Ипи был бесконечно благодарен этому воину, ибо в тяжёлый момент битвы у стен Мегиддо, тот спас десятки хевити Хранителей, уже увязающие в перемалываемой толпе, все лезущей, готовой продрать мясницким ножом или обломком копья чешуи конских панцирей, опрокинуть...