Река вечности - Страница 27

С мощным выдохом выпрямились плечи лука, согнуть которые – все одно, что гирю в два хека весом выжать. Тростниковая стрела с длинным бронзовым жалом унеслась прочь.

– Амеееннн!!!

Не меньше десятка македонян споткнулись и больше не поднялись. Первый урожай Таната мог бы стать куда обильнее, но египтяне ещё не пристрелялись, как следует: множество их стрел вонзилось в землю у ног наступающих щитоносцев или пронеслось над головами.

Стрелки били не навесом, а настильно и никто из македонян не успел увидеть свою смерть. Воин, шедший слева от Полидора, повалился вперёд и обнял землю, даже не вскрикнув. На его место немедленно заступил идущий сзади. Что-то с большой силой ударило в край щита Медведя, он вздрогнул, скосил глаза: возле плеча из кожаного подбоя торчало древко стрелы с длинным бронзовым наконечником. Попади она чуть ниже – прошила бы незащищённого доспехами воина насквозь. Спустя мгновение новый толчок, на уровне глаз, заставил его инстинктивно дёрнуться, повернуть голову. Вторая стрела пробила щит и упёрлась в своевременно подставленный нащёчник шлема.

– Керберова отрыжка!

Полидор, не высовываясь из-за щита, древком копья смахнул с его поверхности торчащие стрелы. Они сломались очень легко. Тростинки.

Вражеские колесницы летели вдоль строя щитоносцев, образовав огромный круг, вращающийся противосолонь. Стрелы египтян сыпались на гипаспистов нескончаемым дождём, варвары били очень быстро. Колючая смерть, неудержимая тонким слоем начищенной бронзы, легко пронзала дубовые щиты. Луки некоторых стрелков столь туги, что выпущенные из них стрелы насквозь прошивали воинов, прячущихся за потерявшими в одночасье всякий смысл щитами.

Медведь ощутил себя голым. Ещё два стрелы ударили в его щит, лишь по необъяснимой милости богов не нанеся ран. Первый ряд щитоносцев уменьшился на четверть ещё до того, как здоровенное колесо египетских колесниц завершило один оборот.

Справа от Полидора, на чём свет стоит, бранился Теримах. Он уже схлопотал египетскую стрелу в левое плечо, а ещё одна, пронзив щит в нижней его части, оцарапала бедро.

– Ах ты, говноед засратый! Приап собачий тебе в рыло!

Древко поразившей его стрелы сломалось в двух местах. Вся жизнь лёгкой тростинки – лишь один полет. Но какой! Бронза не может устоять! Наконечник на треть длины выглядывал из сквозной раны рыжего. Боли он не замечал. Не до того.

Словно сам Арес-Эниалий решил спасти Теримаха и сунул ему в ноги корягу о которую рыжий споткнулся. Упал на колено, а щит, пытаясь удержать равновесие, поднял кверху, наклонив на себя. В тот же миг очередная стрела чиркнула по гладкой, едва не полированной поверхности, и рикошетом унеслась ввысь. А за ней ещё одна. Стрел Теримах, естественно, даже увидеть не успел, но удары ощутил. Поднялся и шагнул вперёд, восстанавливая строй. При этом согнулся много больше обычного, удерживая щит под углом. От намалёванной на бронзе звезды Аргеадов отскочила ещё одна стрела. Древко сломалось, а наконечник, кувыркаясь, улетел куда-то в сторону и никому не причинил вреда.

– Ребята! – заорал рыжий, – щиты держите наискось! Да подальше от себя!

Многие в первом, стремительно редеющем ряду, немедленно послушались. Не все. Некоторые, и среди них даже довольно опытные воины, оцепенев от собственной беззащитности и беспомощности, продолжали топать вперёд, как учили, не видя способов уберечься от стрел врага. Дисциплина, выучка и воспитанная многочисленными битвами стойкость пересилили страх, но очень немногие в первый момент сообразили, что привычные действия в бою, ныне, иначе как в Аид не заведут.

– В ноги попадёт! – заорал кто-то.

– По любому не убережёшься! – немедленно парировал рыжий, – как боги присудят! А пузо, грудь авось целее будут!

– Ладно, ноги... – буркнул Полидор, который послушался друга и тоже теперь шёл вперёд едва не в полуприсяде, приподняв и наклонив щит, – а между ног прилетит?

– Зато все бабы твои! – хохотнул Теримах, – с таким длиннющим приапом-то!

Сердце Пирра стучало чаще, чем дятел клювом дерево долбит. Душа давно в пятках, и от леденящего страха, что никак не изживался за множество пройденных сражений, рыжий спасался испытанным способом – зубоскальством.

Непросто держать щит в чуть отставленной вперёд и вверх руке, он четверть таланта тянет по весу. Многие македоняне, послушавшиеся Теримаха, выбыли из строя, уязвлённые в ноги, но потери от попаданий в щиты уменьшились. От поголовного истребления, щитоносцев спасало лишь то, что египтяне, трясущиеся по кочкам в своих лёгких колесницах, не блистали меткостью. По большей части. Хотя многие опытные Хранители со второй-третьей стрелы уже не допускали промахов.

Отряд Гелланика нёс потери, невиданные с самого дня его основания, но продолжал идти вперёд. Слуги воинов, приданные по одному каждой декаде, оттаскивали раненых в тыл наступающей фаланги. Слуг, не имеющих даже щитов, тоже погибло немало, ибо стрелы египтян, проносящиеся над головами первых рядов, доставали задних.

Раненых наскоро перевязывали. Тех, кто не мог идти, тащили на носилках или размещали на волокушах, которые наскоро, ещё во время переговоров, соорудили опытные воины, срубив молодые деревца и устроив лежанки для раненых из собственных плащей. Задействовали и немногочисленные обозные телеги, что взял с собой Александр в этот поход. Царь не собирался драться за поле, он шёл на прорыв.