Река вечности - Страница 34

Не успевшие убраться, оцепенели от ужаса. Забыли про то, что в руках у них оружие, и если пустить его в ход, то можно спастись.

– Ха! – выдохнул царь, всадив копьё в первого из несчастных.

Разогнавшийся Букефал широкой мощной грудью попросту сбил с ног стройного жеребчика, видать отменно резвого, но слишком уж изящно-лёгкого, чтобы противостоять "фессалийцу". Ещё одного Быкоглавый укусил. Хабиру растекались перед гетайрами и те, не увязая, лишь незначительно снижая скорость, рассекли их надвое. Одна половина, увидев такое дело, моментально обратилась в бегство, другая (здесь, очевидно, находился начальник, пытавшийся воодушевить воинов) некоторое время сопротивлялась.

Агриане не привыкли бегать за гетайрами в бою, но, имея более лёгкое вооружение (у гипаспистов один только щит гоплитский чего стоил), не отстали и теперь кололи кочевников снизу дротиками, ловко вертясь под ногами лошадей.

Александр работал копьём неутомимо, как механизм, создавать которые горазды сиракузские мастера ещё со времён тирана Дионисия, обязавшего их настроить себе множество хитроумных боевых машин. Одного за другим он поражал варваров. В первые секунды боя в грудь, а затем все больше в спину, отчаянно браня их за трусость. По левую руку неотступно держался Клит, копьё которого уже сломалось и он дрался обломком.

– "Кто ты, откуда ты, смертный, дерзнувший навстречу мне выйти?" – пела душа сына Филиппа, – "дети несчастных одних встречаются с силой моею!"

Букефал, дрожавший от возбуждения, поднялся на дыбы, ударил копытами, проломив череп варвара, потерявшего свою лошадь и слепо мечущегося под ногами. Колени Александра сжимали конские бока железными тисками, но жеребцу нипочём подобные объятия. Одиннадцать лет они вместе, с тех самых пор, как наследник Филиппа, ещё не достигший возраста эфеба укротил дикого "фессалийца". Удержался тогда, неужто упадёт теперь, со спины друга?

– Н-на!

Копьё сломалось.

– Арета! – царь нетерпеливо вытянул руку назад.

Оруженосец тут как тут, сунул в ладонь древко, а сам выхватил меч. Клит тоже уже бился мечом. Лязг, лошадиный храп, ржание, крики, визг. Это варвары визжат.

– Бегут! Они бегут, Александр!

Кочевники, нахлёстывая коней, выбирались из бойни, разрывая смертельные объятия македонян.

– Преследовать?

– Нет! Пусть бегут. Это овцы. Мне нужен пастух. Ранефер!

– Его точно не было здесь, – Клит, переводя дух, сдвинул на затылок беотийский шлем, вытер окровавленным рукавом пот со лба. Лучше бы не вытирал – лицо ещё страшнее стало.

– Надо помочь Птолемею и Гелланику, – указал мечом Александр, – все за мной!

Птолемей стоял на площадке, захваченной у врага колесницы. Один из гетайров, так же потерявший коня, вызвался поработать возницей. Происходивший из Верхней Македонии, он имел страсть к колесничим гонкам, мечтал о победе в Олимпии, да куда там... Только царские лошади способны брать призы, вырывая их у "фессалийцев". Наследнику захудалого княжеского рода таких не купить.

Лагид совсем не жаждал нового столкновения с колесницами варваров. Видел, что они гораздо крупнее тех, с которыми он только что познакомился. И воинов там намного больше. Они явно превосходили числом ту горстку бойцов, которую ему удалось сплотить вокруг себя, идя на прорыв.

– Гелланик, я ударю им вон туда! – Птолемей указал мечом на правую, с его точки зрения, оконечность надвигающихся вражеских колесниц, – свяжу их, и ты выведешь своих!

Хилиарх, тоже захвативший одну из боевых повозок, понимающе кивнул. Лагид предлагал прорваться в коридор, что образовали два крупных отряда варваров. Там ещё их пехота поспешала.

– Делаем!

"Царь уже должен пройти им в тыл", – подумал Птолемей, – "только на него вся надежда. Не ударит им в спину – конец нам".

За секунды до столкновения на македонян вновь посыпались стрелы. Били явно издалека, навесом. Щиты, которым проворно прикрылись гипасписты, на этот раз спасали: верно, на излёте уже шла оперённая смерть. Гетайрам и их лошадям все же досталось.

Птолемей, поглощённый дракой, даже не подозревал о существовании Нейти-Иуни, за которых так опасался Ранефер. Стрелки все сражение простояли в стороне и только сейчас растягивали тетивы своих мощных луков. Атаковать их никто не собирался, Лагид рвался в другую сторону.

Обстрел прекратился, как только Сехмет достигли Птолемея. Лагид позаботился о том, чтобы избежать прямой сшибки. "Друзья" на полном скаку стали отворачивать в сторону от несущихся на них тяжеловесных хтори, а те, неповоротливые, не могли быстро маневрировать. Тогда Хранители начали на ходу спрыгивать на землю и то тут, то там выстраивать фрагменты стены из больших прямоугольных щитов, стараясь перегородить путь македонянам. Одни вставали на колено, полностью спрятавшись за щитами, другие выставляли над ними длинные копья, удерживая их двумя руками. Хтори, на которых остались одни возницы, отъезжали в сторону. Потеряв скорость, они уже не имели боевой ценности и не могли причинить урона рассыпному строю гипаспистов и "друзей".

Македоняне быстро осознали, что атаковать Хранителей бессмысленно. Несколько гипаспистов, мечами и щитами отбрасывая в стороны наконечники вражеских копий, протолкались вплотную к египтянам, но не смогли добиться успехов и сложили головы. Гетайры, пока враг ещё не успел выстроить стену, пытались топтать пеших конями, но тоже не преуспели. Их копья безвредно скользили по огромных толстенным щитам варваров.