Река вечности - Страница 54

Анхнофрет приказала трубачам играть песнь посланника.

– Государь, смотри!

– Вижу, Бен-Закар.

Старший кормчий внимательно разглядывал корабли, вышедшие из пролива. Он с малолетства ходил по морю, бывал во многих землях, но такие видел впервые. Они не походили на боевые корабли хананеев и немногим отличные от них триеры яванов. Он не очень удивился (ведь очевидно, что если Баал-Хамон подменил Цор древним городом, то и флот тоже будет таким, каков он был до Великого Ахирама) и смотрел с интересом. Страх мало помалу сошёл на нет. Да и чего опасаться, когда против такой армады выходят всего два корабля, хотя они и весьма велики.

Их размеры впечатлили Бен-Закара. Самый большой соизмерим с флагманской пентерой по длине, но значительно превосходил её шириной. У него всего один ряд весел, но кормчий не сомневался, что на каждом из них сидит не меньше трёх человек. А то и пять. Иначе не сдвинуть с места такого гиганта. Борт пентеры выше, но у древнего на носу и корме возвышались необычные надстройки, явно скрывавшие воинов.

Второй корабль чуть поменьше. На большом протяжно запела труба.

– Сближаемся, Бен-Закар, они говорить хотят.

– Кто они, знать бы господин. Не мертвецы ли, если все так, как ты сказал? А то поговорят, да в царство Муту утащат, – Бен-Закар незнакомцев определённо опасался.

– Сближаемся, малодушный! Баал-Хамон милостив к своим верным рабам.

Однако вести столь важные беседы не пристало в одеянии простого моряка. Энил отыскал глазами одного из своих слуг.

– Эй, подать мне царское платье. Да поживее!

Флагманская пентера Энила отделилась от отряда. Меньший корабль сынов Реки (разглядев на надстройках воинов, облачённых подобно тем, что защищали Ушу, царь уже не сомневался, кто перед ним) осушил весла. Первый корабль приближался, сверкая бронзой громадного проемболлона, в виде головы львицы. Подойдя ближе, сын Эли-Баала заметил прорези бойниц в высоких надстройках. Так и есть – лучники. На носу, лесенкой, переливались красным три бронзовые рессоры. Царь был достаточно опытен, чтобы догадаться, что это те самые машины, которые в предутренний час жгли триеры Пнитагора. Мачта закреплена канатами, спускающимися к бортам. Она казалась несъёмной, что особенно удивляло.

Энилу подали длиннополую шафрановую рубаху. Затем слуги помогли ему обернуться пурпурным покрывалом, расшитым золотыми звёздами и украшенным такого же цвета бахромой и кистями. На голову он одел жёсткую кожаную шапку с золотым ободом.

Бен-Закар, лично вставший к рулевым вёслам, осторожно направлял "Стопу Бога", оценивая расстояние до корабля сынов Реки.

– Табань!

Гребцы опустили весла в воду, навалились на них, останавливая пентеру, которая прокатилась ещё довольно приличное расстояние. Впрочем, искусству кормчего Бен-Закару было не занимать, расчёт вышел исключительно точным. Приближающийся корабль тоже замедлялся, ложась в дрейф.

– Суши весла! Правый борт, втянуть весла!

Корабли сблизились на встречно-параллельных курсах. Между бортами не более пяти локтей. Царь прошёл на нос, наблюдая, как мимо проплывает высокая надстройка. Ещё одна такая же на корме, а уровень палубы между ними значительно ниже, чем у пентеры

Моряки с обеих сторон стали бросать крючья, стягивая корабли. Пока Энил раздумывал, перейти ли ему к чужакам или принять посланника у себя, воины Чёрной Земли перебросили на борт "Стопы Бога" сходни, видно, что парадные, украшенные резьбой и позолотой. На них взошла стройная молодая женщина, одетая в платье выбеленного льна. Обнажённые руки украшены золотыми браслетами искусной работы. Пышные чёрные волосы ничем не прикрыты. Впрочем, царь, неоднократно бывавший в Чёрной Земле, прекрасно знал, что среди высокородных дам этой страны приняты парики.

Вот уж кого Энил совсем не ожидал увидеть, так это женщину. Дочери Ханаана, даже те, что происходят из знатных семей, весьма скромны. Они занимаются домом и не участвуют в делах торговли и войны. Сын Эли-Баала получил образование, подобающее его положению, читал летописи минувшего, потому знал, что в прошлом среди знаменитых властителей Ханаана были и женщины, однако теперь сие в Стране Пурпура просто невозможно представить. Чтобы женщина, на боевом корабле, в окружении воинов... Немыслимо... Он, конечно, знал, что нравы детей Реки куда более распущены, нежели строгая мораль хананеев, однако вести переговоры с той, чьё место у очага...

А этой, скорее, место на ложе. Одета, словно жрица Аштарт, отдающая своё тело для удовольствий мужей во славу богини. Высокая. Стройнее жён Страны Пурпура. Немного смуглое тело покрывал полупрозрачный лен, так, что небольшую острую грудь золотая пектораль скрывала сильнее, чем одежда. Широкие и массивные браслеты на локтях и щиколотках подчёркивали непривычную хрупкость. Но красота её была хищной. Глаза смотрели в душу без вызова, тем не менее, в них явственно различалась уверенность и даже какое-то превосходство. Поджарая пантера, изготовившаяся к броску. В ножнах у пояса, покрытых красным и белым золотом – малый меч. Лук за спиной. Составной, усиленный костью и рогом. Энил не был хорошим лучником, но в оружии толк знал. За такой лук персы дали бы много золота. Могли дать и трёх коней.

Аштарт и Дева Шеоль уживались в посланнице Реки. Верно, многие мужи падали к её ногам. Притом, некоторые – с бронзой в груди. Уж это наверняка. К гадалке не ходи – все в глазах отражается.

Страх и, одновременно, желание охватили царя, но, как он не старался, не мог скрыть не того, ни другого. Посланница, заметив это, хмыкнула и улыбнулась ему. Посмотрев, как на дитя!