Река вечности - Страница 58

* * *

Сообщение от Анхнофрет, переданное с молодым воином, недавно вступившим в ряды Хранителей, повергло защитников Тисури в замешательство.

– Н-да... – озадаченно поскрёб подбородок Ранеб.

Шинбаал побледнел и отвернулся. Ему вдруг показалось, что у него на лице написано: "А вдруг это действительно воля Баала?" Царь, принявший Посвящение и новую веру, поспешил эту мысль отогнать.

– Я не хочу думать, что мы угодили в совершенно чужой для нас мир, – сказал наместник, – если произошло именно это, то ни о каком сопротивлении не может быть и речи. В таком случае нам следует немедленно сдаться на милость этого Алесанраса и надеяться, что Владычица Истин не оставит нас, каковы бы ни были её мотивы.

– А если это они свалились нам на головы? – спросил Ранеб.

– А вот это совсем другое дело. Будем надеяться, что все прояснится уже сегодня. До тех пор мы на осадном положении. О поступке Анхнофрет я сообщу Ранеферу. Немедленно отправлю ещё одну сову.

– Ты осуждаешь её?

– Нет, хотя она и ослабила наши силы. Анхнофрет знает, что делает. Она стала достойной ученицей Верховного Хранителя.

– Я слышал, между ней и моим соправителем кровь? – ни с того ни с сего спросил Шинбаал.

– Это в прошлом, – ответил Ранеб.

– Она простила его? – повернулся царь к моряку.

– Тебя это удивляет, царственный Си-Небт-Маатуи?

Шинбаал покачал головой, сгрёб пальцами своё одеяние на груди. Он смотрел на Ранеба, но не видел его, погружённый в свои мысли.

"Значит, это правда. Её отца тоже убил Ранефер. Выходит, что она, как и я, приняла это. Поняла и простила... Простила ли?"

– Ты доверяешь, ей, достойнейший Тутии? – спросил царь наместника.

– Как себе, – холодно ответил тот, – у тебя появились сомнения в её верности, царь?

– Казначей только что доложил мне, что Хранительница взяла из казны сорок хека золота и пять серебра.

– Золото уже было погружено на "Владычицу", – спокойно ответил наместник.

Царь удивлённо посмотрел на него.

– Это та часть казны, которую собирались везти в Бехдет, – напомнил Тутии, – она погружена ещё два дня назад. У Анхнофрет, конечно, не было времени избавиться от золота.

– Она знает о нём?

– Разумеется.

– Могла бы взять другую ладью. Зачем ей столько золота?

– Чтобы купить этого выходца из другого мира.

– Значит, она затем и отправилась с ним в Гебал? – недоверчиво спросил царь.

– Я не знаю, что у неё на уме. Но Хранители всегда думают на три хода вперёд, – сказал Тутии, – Анхнофрет – одна из лучших в Совете Дома Маат. Если не лучшая.

– Даже так?

– А ты думал, царь, – набычился Ранеб, – Величайший ввёл её в Совет из-за того, что она с ним...

– Помолчи, Ранеб, – одёрнул Знаменосца наместник, – не пристало тебе повторять все, о чём шепчутся простолюдины.

Моряк заткнулся.

– Царь, – обратился к Шинбаалу наместник, – поверь, твои подозрения беспочвенны. Анхнофрет знает, что делает. А у нас полно своих забот.

– Ты намерен продолжать подготовку к обороне, уважаемый? – спросил Шинбаал.

– Именно так. Пока не получим иного приказа. С твоего дозволения, царь, я бы погрузил всю казну на "Асет" и другие ладьи.

Шинбаал покачал головой.

– Если акайвашта возьмут Тисури, да оградят нас всех от этого Нетеру, не найдя золота, нечестивцы озлобятся, начнут пытать купцов и высокородных, кто не сможет уехать...

– Царь прав, – мрачно согласился Ранеб.

– Хорошо, – сказал Тутии, – оставим часть золота. Пусть забирают.

– Да будет так!

Тутии помолчал немного, обдумывая слова царя о пытках. Заговорил вновь:

– Достойнейший царь Си-Небт-Маатуи, если наши дела пойдут плохо, будь готов взойти на борт "Асет" вместе со своей семьёй. Мой долг доставить тебя в безопасности в Бехдет.

– Ты слышал, достойный Тутии, – молодое лицо Шинбаала на миг стало маской, – что тебе сказали и супруга моя Сит-Уаджат, и царственная сестра моя Сульяэли? Мы останемся в Тисури.

– Царь, – попробовал настоять наместник, – я не могу...

– Мы останемся, – отрезал Шинбаал.

– Твой сын пережил всего три разлива... Что, если пришельцы не ведают жалости даже к тем, кто не причинил им вреда? Мы ничего не знаем об их нравах...

Царь указал на маленькую прозрачную склянку синего стекла, подвешенную к поясу Сит-Уаджат, которая стояла рядом с супругом, бледная, но исполненная уверенности.

– Тогда царственная супруга моя и сестра испытают величайшее блаженство, а после очнутся на ладье Анпу, везущей их на Берег Возлюбленных. Не коснётся их бесчестье. Забери в Бехдет лишь моего сына и мать.

– Я все исполню, – заверил Шинбаала наместник и добавил, – ты истинный царь.

Пара сов прилетели в конце пятого часа Амена. Они несли послания для царя Шинбаала и Знаменосца Ранеба. Одинаковые, на случай нежданной гибели птицы. Хотя те и летают слишком высоко для стрел охотников, и хищники их опасаются, но сова, севшая подремать на ветку, может стать жертвой подкравшейся кошки, или даже лисы.

Царственная Мерит-Ра уже покинула Джару и прибыла в Бехдет, куда прилетела одна из сов, отправленных Анхнофрет.

Шинбаал сломал печать супруги фараона и зачитал наместнику письмо.

Мерит-Ра сообщала, что Тутимосе и Ранефер осаждают Мегиддо и не могут выступить к Тисури. В Бехдете всего восемь больших и три малых ладьи. Устраивать их размен на флот акайвашта невыгодно, потому они так же не придут на помощь. Если потерять их – нарушатся перевозки кедра, морская торговля, придётся отложить захват Арвада, труднее будет удерживать форпост на Алаши, кичливые кефтиу снова поднимут голову. Даже если Величайший снимет осаду, нечестивцы, скорее всего, не примут бой и уберутся восвояси. Менхеперра не станет ловить полчища мышей, но загонит их в мышеловку.